Внеурочный урок
Здравствуйте, дорогие читатели «Школы Рыбалки»! Представляем Вашему вниманию очередной рассказ на конкурс из серии рыболовных историй Анатолия Снежня.
Был у нас в школе учитель черчения и рисования, которого мы звали Удочка. Не только из-за его долговязости, рослости, но и потому что Иван Семёнович был заядлым рыбаком — маховиком. Удочки предпочитал длиннющие, ореховые или берёзовые.
Я его хорошо знал и по школе (посещал занятия в изостудии), и по улице – жил напротив нас. Я рано вставал: носил воду из колодца на полив огурцов — помидоров, потом тягал гири (спортом занимался)… Иван Семёнович вставал на час раньше меня: ехал велосипедом на рыбалку. Скруток удочек вдоль рамы, сумка, и сам – в соломенной шляпе и армейской плащ-палатке, если дождь…
Да, на рыбалку он ездил каждое утро. До снега. Зимой ходил пешком. Мормышил.
Самое удивительное, что я его никогда не видел без улова. Улов обычный утренний, до школы (три часа с дорогой): десяток здоровущих окуней, линей, лещей.
Однажды я, подготовившись с вечера, выехал следом за учителем. Куда он ездит ловить все знали: на старицу Припяти, урочище Млыновица. Окунёвые и судачьи места: из воды торчали дубовые стояки – фундамент старой мельницы… Там, говорили, было пять ям-вымоин, глубина – под 8-10 метров.
Приехали. Я выждал пока учитель займётся рыбалкой, и сам пристроился левее, за развесистым столетним дубом. Иван Семёнович ко мне — левым боком, а я к нему – правым, но смотрю в упор. До объекта наблюдения метров 15. Задача: всенепременно засечь, на что и как он ловит, что всегда с таким богатым уловом.
Ловил учитель тремя маховыми удочками, с кормовой лавки чужой, примкнутой к дубу, лодки, на навозных червей. На довольно крупных, потому что я без напряга зрения видел насадку – иногда два, иногда три насаживал, пучком. Глубину выставлял приличную – минимум 5 метров. Не прикармливал (прикармливал, когда уходил). Забрасывал не очень далеко. Удочки размещал тут же, впереди себя, поперёк лодки.
У него клевало регулярно и, как по приказу, поочерёдно. Три-пять минут – и поклёвка, и засечка, и тащит килограммовика. Сердце кровью обливается!
Когда Иван Семёнович глянул на часы и стал сворачивать первую удочку, наконец, клюнуло и у меня. Я так завопил, что невозмутимый и очень миролюбивый Иван Семенович уронил удочку в воду. Наверняка испугался. Думал, как всегда, в гордом одиночестве, тут...
– Анатолий!? Не знал, не знал, что это и твоё любимое местечко… Вот только кричать излишне – рыба, хотя и без ушей, но слышит лучше нас.
Я, бардовый от стыдобы и напряжения, судорожно держал удочку и не знал, как вытащить крупную рыбу. За леску и крючок не переживал – леска японская 0,2 без поводка, и крючок кованный, крепкий, хотя и «пятёрка». Тащить мешала черная дубовая свая. Выручил Иван Семёнович с подсачиком.
– Твой один судак стоит пары любых моих окуней. Молодец! Ты тоже на червей ловишь?
– Как и вы.
– В следующий раз садись вон в ту лодку. Она уже второй год бесхозная. С неё тебе будет удобнее забрасывать. Надо во-о-н туда подцелить… Да-да, за топляк… Там вся здешняя крупная рыба ночует, оттуда она выплывает на кормёжку.
Мы вместе приехали с рыбалки. Иван Семёнович предупредил, чтобы на первый урок не опоздал, и вручил мне весь свой улов: «Бери, жена уехала на сессию в Киев, так что рыбой некому заниматься!
рыболовные истории Анатолия Снежня